Когда ребенок закатывает истерику, истошно кричит и что-то требует, самая распространенная реакция родителей — прекратить. Так как остановить поток слез и криков просто уговорами не получается, то в ход идут «более действенные методы». Несмотря на то, что в дошкольном возрасте все дети периодически закатывают истерики, большинство родителей такое поведение считает ненормальным. Отсюда и вывод — мы плохие родители, а с ребенком что-то не так, раз он так эмоционально реагирует.
Вот здесь и кроется самая большая родительская ошибка, потому что истерика для ребенка — это способ справиться со своими эмоциями. А задача родителя — поддержать и помочь.
Ольга Нечаева рассуждает о том, что запретить детские истерики совсем не сложно, но вот стоит ли?
Детские истерики
Любой разговор о принятии эмоциональной незрелости ребенка сводится к аргументу «позволяя ребенку истерить и скандалить, вы поощряете эмоциональную распущенность, и он так и будет всю жизнь в истериках сливать недовольство».
Мне бы хотелось ответить на этот аргумент.
Когда рождается маленький ребенок, он, по сути, может контролировать только мышцы лица и шеи, чуть позже — рук, потом ног и спины, постепенно он обретает способность что-то схватить, перевернуться, встать на четвереньки, поползти, пойти, к году осознает пространство, к двум годам научается осознанно контролировать функции выделения, к 3-4 постепенно ощущает время, к 4 научается лгать (вдруг осознает разделение реальности на вымышленную и настоящую), к 5-6 — любить, к 6-7 становится произвольным в эмоциях, и так далее (возрасты для примера, может быть неточно).
Картинка: ребенку год. У одной мамы ребенок уже пошел на горшок, она активно этим занималась. А вы не занимались, «поощряли» то, что он какал в подгузник и вам за ним приходилось отмывать. Каков риск, что ваш ребенок вырастет распущенным человеком, какающим на каждом углу? Никакого.
Картинка: ребенку 2 года. И вот у соседки девочка уже говорит предложениями, а ваш только «бу» да «гага». И вы не занимаетесь с ним по карточкам Домана, вы поощряете его «бу» да «гага» тем, что понимаете его с полуслова, не заставляя собраться и «сказать правильно». Каков риск, что ваш ребенок так и будет всю жизнь обходиться «бу» и «гага»? Никакого.
Картинка: ребенку 2,5 года. Он валится на пол, бьет ногами и кричит. Другая мама уже отшлепала и уволокла за шкирку, и он замолчал, а ваш орет, и вы поощряете это тем, что никак его не наказываете за этакую незрелость?
Так почему же в этом случае есть страх, что он непременно вырастет и будет сучить ногами в 20?
Почему те законы природы, те законы обучения, которым мы верим, зная, что к рукам нельзя приучить, что в 6 месяцев он не манипулирует, что мы не будем кормить его с ложки, носить на ручках и вытирать попу вечно, что рано или поздно он научится ходить, говорить, заплетать себе косички и курить в подворотне — почему эта вера отказывает здесь?
Второй момент: наш собственный страх.
Мы из поколения железных феликсов. Помните цитату из «Аферы Томаса Крауна»? «Когда ушла моя жена, я избил двух подозреваемых, напился, подрался, разбил машину — в общем я был в порядке». Мы из поколения, где выражение негативных эмоций неприемлемо. Этому есть масса исторических причин, и сейчас они неважны. Мы ужасно боимся, что вырастим детей, которые, когда им плохо, вдруг посмеют это показать, и сказать, и сделать это громко! Потому что ведь тогда случится немыслимое, ВСЕ УЗНАЮТ, как им плохо, и тогда, и тогда… И тогда что? Их сочтут истеричными слабаками, а нас — плохими родителями. А самое страшное, что именно это подумаем мы сами. Мы содрогнемся от резкого чувства раздражения и вины.
Поэтому, когда им плохо, жить не хочется и все на нуле, они должны… А что они должны? Что делаем мы, когда изменил муж, уволили с работы, обхамили на улице, украли кошелек, кинул партнер? Ну, мы же умеем собой управлять, верно? Мы не позволяем истерик. Мы напиваемся до бессознанки. Плачемся друзьям. Разбиваем об стену кулаки в кровь. Воем белугой в пустой комнате. Спим с половиной офиса. Съедаем шесть килограмм мороженого. Делаем тату «жизнь — боль». Орем на собственных детей. Покупаем 5 новых сумочек.
Мы находим выходы, верно? Мы же взрослые, сдержанные, мудрые, хорошо воспитанные люди. Мы же не можем просто повыть в руках у любящего человека, у нас нет таких, кто позволит нам выть у себя на руках, не обесценивая и не уговаривая прекратить. (Пысы. У меня есть муж. Он позволяет выть, проклинать, истерить, и он это просто принимает. Мне очень повезло.)
Так вот, возвращаясь к усталой, истеричной, сорвавшейся 2-3-5-летке: Им-то что делать? Какие сумочки покупать, что пить, что колоть и с кем спать, когда их жизнь идет под откос, а выть нельзя, стыдно, и по попе за такое. Какой вариант у детей, кроме невроза, агрессии, лжи, и самовредительства?
Я знаю следующее возражение: когда вас обхамила паспортистка — это серьезно, а вот когда у нее кошачьи ушки на костюме не той формы — это фигня собачья. Более того, она должна понимать, насколько ее темы — фигня собачья, а ваши — настоящие. И думаю, ей стоит об этом сообщить. Что с утра до вечера она занята собачьей фигней, и расстройство по этому поводу — чушь. А потом муж придет с работы, у него там начальник придурок, и он тоже вам сообщит, что все ваши расстройства с паспортисткой — фигня собачья, а вот у него проблемы — вот это проблемы. И тогда вам станет очень обидно и одиноко, и вы пойдете в мамскую группу и напишете там, и вас поддержат и виртуально обнимут. А 5-летке уже есть куда написать: «Моя мама меня не понимает, считает мои проблемы фигней, и наорала на меня, когда я плакала, а мне так одиноко и обидно, и не хочется жить, хочу на ручки»?
А теперь главное, если вы до сих пор со мной. А что будет, если таки запретить ребенку истерить?
Это можно, совсем не сложно, более того, можно еще много чего. Ребенок — крайне пластичное существо. Если к ребенку не подходить, он научится не плакать, честно. Ребенка всему можно научить — и работать в 2 года, и быть проституткой в 5, и быть взрослым в 4. Все зависит от среды воспитания. В среде европейской цивилизации ребенок может позволить себе быть ребенком до 18 лет. В среде бедных африканских стран — лет до 3. Все это по большому счету дело семейных ценностей. У меня такие ценности, что я радуюсь, что ребенок позволяет себе при мне «распад личности» в 4 года, это значит — он мне доверяет, это значит — он знает, что я помогу, это значит — он знает, что меня не нужно стыдиться, не нужно от меня скрывать свои чувства, не нужно ничего изображать. А кому-то важно, что ребенок «высказывает уважение». Я могу это понять, но я себе лично выбрала другие ценности, только и всего.
Эту статью я писала 3 года назад. Сейчас мои дети подросли. И я могу заверить вас, что, как и ожидалось, принятие детских незрелых срывов вылилось в мудрость и эмпатию, и в способность не только управлять своими эмоциями, но и понимать эмоции других, предвосхищать, принимать, не ломаясь, и поддерживать. Иными словами, все предсказания о «пойдет в институт в подгузнике», естественно, не сбылись.
Автор: Ольга Нечаева
По материалам: www.womanfrommars.com
Смотрите также:
3 способа справиться с собой, если у ребенка истерика
Как справиться с истерикой ребенка. Пример из книги Ю. Б. Гиппенрейтер
Когда плохие оценки – это повод посетить врача