Многие родители замечают за собой, что бывают моменты, когда они не могут контролировать свои эмоции и срываются на ребенка. Агрессия по отношению к собственному ребенку пугает и вызывает огромное чувство вины. Но и это не является гарантией того, что родитель снова не впадет в безумие. В некоторых же семьях такое отношение к детям стало нормой и передается из поколения в поколение.
Почему мы из любящих взрослых превращаемся в вопящих монстров и совершаем против детей поступки, за которые потом нам стыдно, рассказывает профессиональный коуч и психолог Ирина Дыбова
Осколки насилия, или Почему я кричу на своих детей?!
Почему женщина, которая любит своих детей, заботится о них и всячески оберегает, вдруг превращаться в разъяренного монстра и делает то, после чего испытывает жуткое чувство вины?
Откуда в нас эти осколки насилия? Почему будучи в здравом уме и твердой памяти, мы – в большинстве своем разумные, заботливые родители, но стоит нам войти в состояние стресса, как крышу может снести, и мы начинаем делать те вещи, о которых потом сильно сожалеем?
«Когда моему сыну было 4 года, он не хотел есть и долго сидел над тарелкой с кашей. Я завела его в ванную и вылила кашу ему на голову. Тогда я считала, что делаю совершенно правильные вещи. Прошло уже много лет, но это история не отпускает меня. Я вспоминаю ее с ужасом и невероятной жалостью к сыну. Бедный мой мальчик. В своем ли я уме была?…» (История приводится с разрешения.)
Сейчас, спустя много лет, эта женщина способна признать, что выливать кашу на голову ребенку — это безумие, и она испытывает чувство сострадания к сыну и вину за свой поступок. Но тогда, в тот момент, она была совершенно уверена, что поступает правильно.
В момент, когда «планка падает», когда человек начинает совершать агрессивные действия со своими детьми и близкими, именно в этот момент он верит, что поступает правильно.
Когда женщина кричит и лупит своего малыша, который не хочет идти в садик или только что упал и испачкал комбинезончик; когда орут и наказывают за двойки; когда избивают ремнем за непослушание — во все эти моменты люди верят, что поступают правильно. Есть те, которые и после рационализируют свои действия, объясняя, что избить ребенка — был самый лучший выход. «Да и ничего страшного с ним не произошло, сам вывел и т.д.».
Конечно, глубина семейного насилия бывает разная. Где-то детей жестоко наказывают за любой проступок, где-то достают эмоционально, постоянно высмеивая и унижая ребенка, где-то мама и папа иногда срываются, орут и несправедливо наказывают, о чем потом жалеют.
Цель же моей статьи объяснить, что происходит с человеком в этот момент, и почему. Для того чтобы вы, столкнувшись с такой реакцией у себя, смогли ее распознать и вовремя себя остановить.
Начнем с того, что человек запоминает любой опыт, который с ним происходит. А травмирующий опыт, опыт эмоционального или физического насилия над нам, мы не просто запоминаем. Этот опыт расщепляет, меняет нашу личность. Мы помним, что над нами издевались, и свои ощущения беспомощной жертвы мы тоже помним. Через 72 часа после совершения над человеком насилия в его личности капсулизируется жертвенная часть, теперь в одной из частей себя он — Жертва. Но мы помним и насильника, человека, который совершал это с нами. Мы не просто его помним, а делаем слепок с него, его «резервную копию». Этот слепок теперь всегда будет храниться в нас. Станет одной из частей нашей идентичности, нашим «внутренним насильником». В другой части себя мы — Насильник.
Люди, соприкасавшиеся в детстве с насилием, имеют в себе память о насилии, и в момент стресса, в момент сходной ситуации, когда рядом оказывается беззащитное существо, жертва, могут повести себя как насильник, который совершил это с ними.
Женщина, вылившая кашу на голову своему ребенку, вспоминала, что в детстве, в яслях, куда ее водили, это было обычной практикой. Она не помнит, выливали ли ей кашу на голову, но помнит, что она это точно видела, а еще — как кашу лили за пазуху и в колготки. Когда в ее жизни сложились похожие обстоятельства — вот она взрослая тетя, а рядом маленький ребенок, отказывающееся есть кашу, она вдруг стала той самой бабой Маней — нянечкой из яслей. Она стала ей. В ней проснулся ее «внутренний насильник». И она проиграла сценарий из своего детства, став насильником для своего ребенка.
Мужчины, бьющие своих жен и детей, имели тяжелый опыт насилия в детстве. Нет, они не мстят за свои страдания. Они просто попадают в своего «внутреннего насильника», и в этот момент исходят только из этой части своей личности.
Я недавно смотрела фильм «Список Шиндлера» (1993 г.). В нем рассказывается реальная история немецкого коммерсанта, который во время Второй мировой войны спасает тысячу двести евреев — мужчин, женщин и детей. Смотря ужасающие кадры этого фильма, я задавала себе вопрос: «Почему кто-то умудряется остаться человеком в этом всеобщем безумии?» Люди, у которых нет опыта насилия в детстве, не соблазняются на запах крови, стоны жертв в них не пробуждают внутреннего насильника. В них его просто нет. Вот здесь самое место вспомнить известную истину: «Насилие порождает только насилие».
Кто-то из нас переживал насилие в детстве, кто-то только эмоциональное, кто-то физическое, а кто-то и сексуальное. И тогда в нашем сердце хранятся осколки насилия, запечатлевшие весь ужас, произошедший с нами. В обстоятельствах, близких к исходным, эти осколки оживают и могут затуманить наш разум, — мы уже смотрим на мир и того, кто рядом с нами, не своими глазами, а глазами бабы Мани или озлобленного отца, или холодной, презрительной матери. Мы становимся тем человеком, который когда-то совершил это с нами.
Не стоит. Не стоит клонировать насилие, передавать его как эстафетную палочку своему ребенку, чтобы он передал своим детям. Слава богу, сейчас современное общество поддерживает гуманное отношение к детям, все меньше людей с пеной у рта будут отстаивать полезность физических мер или воспитывать младенцев по Споку. Сейчас принято разговаривать с детьми, учитывать их потребности, слышать своих детей. Мы все больше напитываемся полезной информацией, становимся разумнее и добрее. Но то, чему мы научились в своей взрослой жизни и учимся сейчас — это только тонкая корочка над темной бездной бессознательного. Нет-нет, да и поднимут головы монстры, и взмахнет баба Маня мокрой тряпкой, и вырвется мамино: «Ты что, смерти моей хочешь?!»
Все записано, все помнится, ничего не стереть. Но замечать в себе можно, отслеживать и дифференцировать, где я говорю, а где мама во мне или бабушка.
И пусть будет больше своего. Доброго, настоящего, живого и любящего, уважающего себя и своих детей.
Автор: Ирина Дыбова
По материалам: www.dybova.ru
Смотрите также: 9 способов добиться послушания от ребенка без криков и скандалов Родительский эксперимент: жизнь без криков на детей 3 способа справиться с собой, если у ребенка истерика