Еда занимает особое место в нашей жизни. Мы стараемся накормить детей не только вкусной, но и полезной едой, выбираем качественные продукты и даже можем побаловать всю семью какими-нибудь деликатесами. Большинство из нас не знало голода, максимум — трудные 90-е, когда не платили зарплату и наши родители были сильно ограничены в выборе.
Поэтому иногда мы сами удивляемся своей реакции на детскую переборчивость в еде. Как это ты не хочешь есть? Как это ты не хочешь есть кашу, которую приготовила мама? Доедать надо все, что есть на тарелке! Ребенок, который никогда не видел пустой холодильник или не знал, что такое картошка на обед и ужин, просто не понимает, чего от него хотят родители.
И вспоминаем себя в детстве. Мало кто себе мог позволить и возразить маме, которая звала к столу, да еще и открыто высказать, что тебе не нравится. Еще труднее и практически невозможно до сих пор отказать бабушке съесть еще один пирожок или тарелку борща.
Все это оттого, что история с едой у старших поколений сложная и противоречивая, считает Инна Карпова. Нам нет нужды заставлять детей есть против их воли, но и воспитывать уважительное отношение к чужому труду тоже надо.
Суп как зеркало русской педагогики
Все началось с плохих новостей, которыми я поделилась у себя на странице.
Ньюсмейкером на этот раз была дочь.
— Маш, идешь обедать?
— Мам, подожди, у меня есть для тебя одна неприятная новость… Нет, ладно, не скажу.
— Неприятная?.. Нет уж, говори, пожалуйста!
— Мам, знаешь… Ну как бы тебе это сказать… Нет, тебе это очень не понравится.
— Да ладно, я переживу, говори.
— Эээ… Да ладно, мам, ничего, все хорошо.
— Ну скажи уже, сил никаких нет!
— Мам, понимаешь… Не хотела тебя огорчать, но… Я не очень люблю щавелевый суп.
С одной стороны — подумаешь, новости? Да знаю я все это, зато сама люблю щавелевый, иногда себя балую. Посмеялись, пошли обедать.
И с другой стороны — разговор был сдобрен изрядной долей юмора. Здесь был сложный сплав деликатности и иронии. Здесь был саспенс. Маша умело нагнетала напряжение, держала паузу. В общем, игра в чистом виде.
И вот тут как раз некоторые мои друзья-ровесники справедливо почувствовали конфликт с собственным детским опытом и возмутились: что за разговоры?! «Что значит “нравится – не нравится”? И что это вообще за игры с мамой?! Быстро села и съела! Попробовали бы мы лет 30 назад вот так вот с мамой!».
И я поняла, что отношение к супу — это серьезная тема. В этом супе, как в зеркале, очень точно отражаются отношения детей и родителей.
Про наше поколение говорят, что мы последние, кто слушался родителей, и первые, кто прислушивался к детям. Это именно в нас вертикальные отношения (строгая иерархия, доминирование) поменялись на горизонтальные (партнерские). Вот нас и затерло между этими перекладинами, и застрявшая с детства вертикаль в минуты конфликтов с детьми готова обрушиться всем на голову со всей своей карающей силой.
Я стала вспоминать — а как оно было, в моем детстве, с супом-то?
И поняла, что историй с мамой и супом у меня — вагон. И практически все — про партизанскую войну, которую тихо вели мы с братом против еды, которая «не шла». В зависимости от обстоятельств, партизанские методы были разными:
1) Быстро вылить суп в миску Найде. Она ела все. Главное, чтобы в это время мамы не было поблизости и чтобы собака была голодной.
2) Быстро вылить суп обратно в кастрюлю.
3) Быстро вылить суп в унитаз, потом тихо вернуться и громко имитировать процесс поедания.
Но, как справедливо пишет Драгунский, рассказывая про ту же партизанскую войну, все тайное становится явным.
Помню, как однажды я вылила суп обратно в кастрюлю, не придав значения тому, что в тарелке была сметана. Суп, сваренный на неделю, скис с тяжелыми (для меня) последствиями.
Или вот такая еще история была.
Мама наварила — как всегда, на целую неделю — огромную кастрюлю борща. Помню себя над тарелкой: не идет. Съела несколько ложек. Ну никак. В кастрюлю (ученая уже) не стала выливать, собаке тоже было рискованно. Дождалась затишья, вылила в унитаз. Но, видимо, остались свекольные брызги где-то по краям, так что герой-партизан был пойман и наказан. Ну как наказан? Накричали, наверное. Шлепнули, может. Но все равно обидно до слез.
А потом меня скрутило. С резями в животе металась я по кровати, а несчастная мама чуть не плача сидела со мной, гладила и голубила. И просила прощения. И сказала, что «ну его этот суп, я его весь вылила».
Про такую реакцию детского организма сейчас сказали бы: психосоматика. Не берусь судить. Вообще мама готовила очень вкусно, тут, видимо, какая-то индивидуальная непереносимость случилась. Но чтобы я об этом вот так вот запросто сказала маме: не буду, мол, суп — да ни в жисть! Это был открытый бунт, который закончился бы очень плохо, не успев начаться. Слишком много было в этом супе, совсем не связанного с гастрономией.
Много было всего вокруг еды. Достаточно сказать, что папа мой родился в 1938 году (война, голод, эвакуация, отец погиб на фронте), мама — в 1941-м (маленький городок, семья из пяти человек, послевоенный голод и разруха). Наше с братом детство не было голодным, но и безоблачным в смысле еды тоже. Талоны, очереди, мясо, которое папа вез из Москвы, из командировки, посылки с едой от московской бабушки (а там совсем не деликатесы, а крупы, например) — все это помню хорошо. Так что для родителей с кастрюлей супа было накрепко связано два императива: «попробуй-раздобудь» и «попробуй-не-съешь». Отсюда же и у Драгунского эти вылитые в окно каши и «Арбузные переулки». Отсюда «пытка едой», в которую превращалось желание взрослых хоть чем-то накормить детей.
Поэтому, кстати, тот мамин поступок — собственноручное выливание супа — я до сих пор воспринимаю как подвиг. И никакими разумными объяснениями переубедить себя не могу: как так, мама только что сварила кастрюлю борща на неделю — и сама его в унитаз! Своими собственными руками! Как же она меня любит, оказывается!
Ну а сейчас вообще все другое: и жизнь, и продукты, и их количество, и модель воспитания. И в нас самих нет памяти голода, как у наших родителей.
Ну и что же? Что с супом-то делаем?
Нехитрые и очевидные выводы у меня получились такие:
- «Киса, не делайте из еды культа»: классика — наше все.
- Детским вкусам не потакаем, если не хотим каждый день есть макароны с сосисками, но прислушиваемся. Не мучаем тем, что совсем не любит (щавелевый суп сама съем, если что).
- Уважаем желание не есть. Если ребенок хочет остаться без обеда — вечером он точно будет посговорчивей. Принимаем его желание безо всяких «ах ты вот так, значит? Тогда кина тоже не будет». Просто пусть не будет и печенек.
- Вот что точно нужно воспитать — уважение к чужому труду. Трудно ли, легко ли достался нам вот этот набор продуктов — мама вложила в него силы, и труд, и заботу. Ты можешь именно этот набор продуктов не любить, но относись к тому, что готовит мама, с известной долей деликатности. Нельзя говорить: «Я не буду эту гадость». Можно: «Я не люблю брокколи». Мама может сказать: «Прости, я знаю, что ты не любишь, но мы не успели купить овощи для твоего любимого супа». Или: «Папа очень любит рыбный. Сможешь потерпеть и съесть? А следующий суп будет твой любимый».
Здесь нет шантажа, но есть понимание. И призыв к пониманию. Есть просьба, высказанная с уважением.
А когда в вас из глубин вздымается возмущение и где-то в горле уже клокочет фраза: «Это как это не нравится?! Мало ли что кому не нравится! Пока не съешь суп…» — вот пока она поднимается, выдохните резко. Вдохните глубже. Осознайте, из каких глубин всплыла знакомая фраза, вспомните свое детсадовское молоко с пенками. И скажите что-нибудь другое, поспокойнее.
А если это бабушка кормит супом вашего «очень худого ребенка», и обстановка уже накалилась до предела, то постарайтесь осторожно разминировать это опасное поле, разрядить обстановку. Успокойте бабушку, что «потом он обязательно поест, голодный не останется, обещаем!». А ребенку при случае расскажите про бабушкино детство. А лучше — пусть бабушка расскажет. Чтобы ребенок лучше понял нас, взрослых. И чтобы у него не возникло желание играть в партизана.
Автор: Инна Карпова
По материалам: www.matrony.ru
Смотрите также: 5 педагогических стереотипов, которые родителям стоит пересмотреть Дети поделились своими обедами с голодным одноклассником. Делать мир добрее – так просто! Как научить малыша самостоятельно кушать